«Гвоздика и шип» - Яхья Синвар (рассказ, часть шестая)
Продолжаем публиковать труд «Гвоздики и шипы» покойного командира, лидера палестинского освободительного движения ХАМАС Яхьи Синвара. Четвертая часть. Переводчик - Мамур Мухтар.
Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
***
Мы вошли в школу с очень широкой территорией с высокими деревьями. Вокруг площади располагались десятки комнат, по обеим сторонам коридора у входа были высажены цветы, а рядом располагалась лужа с водой. Мой брат Мухаммед представил школу, сказав, что это класс «А», это класс «Б», это «Комната учителя», это «Комната супервайзера». Прозвенел утренний звонок, и учителя вышли, чтобы выстроить учеников. Старые выстроились сразу, новые студенты, такие как мы, разбежались. Нас назвали по имени и построили в три ряда. Затем каждый классный руководитель брал с собой на занятия своих учеников. Нашим классным руководителем был учёный в красной шапке на голове. Это означало, что он получил образование в Ажари, то есть медресе Ажар. Меня приняли в первый «А» класс. Там он разделил нас на три группы в зависимости от нашего роста. Из каждой группы отделили по троих детей и усадили их на деревянные парты длиной чуть больше метра, шириной 40 см, с ящиком для размещения под ними подносов. К столу также прикреплялся стул для сидения, такой же длины, как и стол, и шириной 20 см. В каждом классе было три ряда таких парт, в каждом ряду по семь парт, за каждой партой сидело по три ученика. Между двумя рядами было расстояние около полутора метров, а в начале последнего ряда стоял письменный стол учителя, а на противоположной стене висела большая классная доска.
Каждый ученик сел на свое место согласно указанию нашего преподавателя, который представился Хасаном. Затем учитель Хасан начал знакомиться с нами один за другим. Каждый ученик называл свое имя, а учитель Хасан расспрашивал об отце, дяде, дядях и дедушках. Во время знакомства мы узнали, что учитель известен почти всем нам, даже нашим дядям. Когда он спросил меня, я впервые понял, что мое полное имя — Ахмед Ибрагим Салех. Учитель открыл руку в молитве и помолился: «Пусть ваши родители вернутся благополучно!» Я сказал себе: «Значит, этот учитель знает, что мой отец исчез, и мы не знаем, где он».
Во время знакомства в класс принесли школьные принадлежности, такие как книги, тетради, карандаши и ластики. Наш учитель дал каждому из нас свою долю. Книги, которые мы получили, были полны красивых цветных картинок со словами, которые мы еще не могли прочитать. Еще была «расчётная» книга и книга со «взяткой Аммы». Кроме того, он дал каждому из нас пять тетрадей и пять карандашей с ластиками. Обложка тетрадей зелено-красная, на ней размещен символ организации ЮНЕСКО. Затем наш учитель пошел знакомить нас с учебными пособиями: «Это учебник. Это бухгалтерская книга. А это тетради. Дай три своей матери. Одну из двух тетрадей мы используем для вычислений, а другую — для чтения книг. Вы каждый день приносите с собой «Взятку Аммы», «Расчетную книжку», две тетради, одну ручку и ластик. Вы понимаете?'
Затем он, используя свои навыки каллиграфии, написал наши имена в каждой из наших тетрадей.
Учеба в тот день закончилась, мой брат Мухаммад и Ибрагим взялись за руки и вернулись домой с подносами, полными школьных принадлежностей. Прошли дни, я начал учиться читать и писать, как другие дети, запоминал небольшие суры. Во время перемен мы выходили играть во двор и ели бутерброды с жареной фасолью, которые приготовила моя мама. В нашем сэндвиче было бы больше джема. Иногда мы покупали молочные сливки у тетушек, торгующих юбками возле школы, и намазывали ими принесенный с собой хлеб. Это не могло быть слаще. Особенно приятен был кисловатый вкус. Вернувшись домой, мы пообедали, пошли поиграть, а затем сделали домашнее задание, данное Хасаном. Когда у нас не было времени готовить уроки днем, мы ночью приносили круг, ставили на него лампу и учили вокруг него. Вокруг нас сидели взрослые и разговаривали.
Не проходило и недели, чтобы не услышать объявление о карантине, доносившееся с шоссе. В этом случае мы понимаем, что какой-то преданный напал на злоумышленников. Всякий раз, когда захватчики пытались проникнуть в лагерь, преданные отбрасывали их. Это продолжалось в течение года. Наш сосед Абу Юсуф принял мученическую смерть только один раз. В это время Абу Юсуф взял с собой двух молодых людей, чтобы организовать операцию против оккупантов. По их плану один из молодых людей должен был бросить гранату в военную машину и бежать прямо перед ними. Когда они погнались за ними, Абу Юсуфу и его напарнику пришлось встретить их в засаде. Пока первый парень устраивает засаду на военную машину, чтобы выполнить свою миссию, они попадают в засаду сзади. В результате там был замучен первый молодой человек, а затем был расстрелян Абу Юсуф вместе со своим сообщником. Все трое были немедленно замучены.
В этот день оккупанты не объявили карантин. Вышли все люди в лагере: мужчины и женщины, молодые и старые. Люди плакали из-за смерти Абу Юсуфа. На похороны мучеников в лагерях собралось беспрецедентное количество людей. Люди последовали за ним и сказали: «Пожертвуй нашими жизнями и нашей кровью, Абу Юсуф. Пусть наши жизни и кровь будут принесены в жертву, Палестина!» , голоса слышались неоднократно. С этими сопроводительными приговорами гробы несколько раз катали по улицам лагеря, а затем закапывали на кладбище недалеко от лагеря. В тот день, на рубеже веков, дедушка привел меня к месту, где в глубине нашего двора сидели люди. Они сидели и обсуждали последние события. В конце концов, вы не ошиблись, главной темой стала мученическая смерть Абу Юсуфа и его сподвижников. Все были в ужасе от случившегося. Мужчина на собрании начал: «Они попали на хитрость врага». Один из натурщиков спросил:
- Как это произошло?
- Как вы слышали. Противник атаковал их сзади. То есть они пришли не с той стороны, где ждал противник, а сзади.
Затем к разговору присоединился третий человек и спросил:
- Что вы говорите?
- Как ты слышал!
К разговору присоединился и дедушка:
- Хочешь сказать, что кто-то предал? Я имею в виду, что среди нас есть предатель, я прав? - сказал он. Первый человек, начавший разговор, попадая в точку, ответил:
- Я знаю. У меня есть ощущение, кто может это сделать.
Тем временем другой участник собрания сказал: «Невероятно!» Почему...! Экс... Абу Юсуф... Да помилует тебя Бог! Пусть на твое место придет кто-нибудь вроде тебя, боже мой!" - кричал он.
Прошло несколько дней. Мы играли на улице ближе к закату, когда уже приближалось время карантина. В какой-то момент группа вооруженных бойцов из числа преданных вошла и расположилась в разных точках проспекта. Среди них Абу Хатим потащил за ухо одного из жителей лагеря. В одной руке у Абу Хатима была палка, а через плечо висела винтовка. Все дети перестали играть, увидев эту сцену. Вокруг них тут же собрались люди. Затаскиваемый пытался закрыть лицо руками. Шум народа был прерван следующей речью Абу Хатима:
- Эй, люди! Вы все знаете храбрость Абу Юсуфа, который способствовал поднятию наших склоненных голов в нашей стране. Вы все признали, что он был героем, который преподал оккупантам хороший урок и заставил наш слабый народ вздохнуть свободно. Теперь познакомьтесь с этим ублюдком получше. Именно в сговоре с этими евреями он преследовал Абу Юсуфа и предоставил евреям всю информацию о нем.
Среди людей возникло волнение. Было невозможно понять, что они говорят, потому что все говорили одно и то же. Абу Хатим поднял в руке посох, люди замолчали. Затем, взглянув на этого шпиона, он сказал: «Никто, не говорите, в чем дело?» Расскажи мне все!" - сказал он. А он заикался и произносил неразборчивые слова тихим голосом, Абу Хатим несколько раз ударил его палкой в руке. Он присел на колени и закрыл голову обеими руками.
- Вставать. Расскажи мне, что ты сделал, идиот!
Шпион признался, что подкупил Абу Юсуфа и его друзей против евреев за гроши. Он добавил, что не знал, что евреи их убьют. Абу Хатим продолжал избивать его палкой. Люди говорят: «Да унизит тебя Бог!» Они выкрикивали оскорбительные слова типа «Глупый шпион». Абу Хатим снова поднял палку в воздух, все замолчали.
- Эй, люди! Евреи вторглись на нашу землю и изгнали нас из наших домов. Он находит наши почести. Он убил наших людей. Несмотря на это, среди нас есть те, кто готов вступить в сговор с евреями против наших преданных, которые несут свою жизнь перед лицом врага! Скажите себе, какое наказание неминуемо такому предателю?
Люди кричали «Смерть!», «Его надо убить», «Его наказание – смерть». Тогда Абу Хатим снял с плеча пистолет и направил его на шпиона. В это время мама закрыла мне глаза руками, чтобы не видеть меня. Но я слышал звуки выстрелов, люди кричали: «Смерть предателям, смерть посланнику евреев».
На следующий день, чтобы отомстить за Абу Юсуфа, преданные устроили захватчикам засаду и обстреляли нескольких солдат. Их вспомогательные силы пришли, окружили этот район и начали избивать, трясти и вытаскивать людей из домов. Он заставил мужчин выстроиться у стены и направил на них винтовки. Потом офицер, отвечающий за этот регион, подъехал к джипу и сел с открытой дверью. Мужчин по одному вел к нему солдат с винтовкой. Каждому из них он задавал десятки и сотни вопросов. Он пытался получить хоть немного информации о преданных. Но никто на них не наплевал.
Через несколько дней жестко контролируемый карантин был снова отменен. Я начал ходить в школу как обычно. Когда я вышел во время перемены, группа детей висела на низкой стене и разговаривала с людьми внизу. Я тоже пошел и залез на стену. Я увидел, что на другой стороне была группа студентов, обучающихся в более высоком классе, чем мы. В этой части учился мой двоюродный брат Хасан. Дети, обучавшиеся там, были выше нас. В тот день я увидел своего двоюродного брата Хасана в десяти метрах от нас среди сотен студентов, заполнивших улицу вместе с моим братом Мухаммедом. Мимо продолжали проходить школьницы и мальчики. Я чувствовал, что мой брат Хасан что-то держит в руке и постоянно кладет это в рот. Это табак?! Когда я посмотрел, он опустил руку и выпустил дым изо рта. Как обычно, мои братья Мухаммед схватили меня за руку, а Хадеб отругал меня, сказав: «Иди, что ты делаешь?» Я попыталась направить взгляд на своего брата Хасана, но не смогла объяснить. Он заметил нас прежде, чем я сказал «Хасан акам» и уронил тот, что ему в руку.
Люди со стороны моей невесты посоветовались с дедушкой и уговорили мою невесту выйти замуж. С тех пор мои двоюродные братья живут с нами.
Я пошла тихо, думая, что если приду домой и снова положу цветы, то не буду бояться своего брата Хасана. Однажды я рассказал маме об увиденном, а она посмотрела на меня острым взглядом и сказала, что я могу ошибаться, и велела никому об этом не рассказывать. Я покачал головой и ушел, не сказав ни слова. Но в тот день я увидел, как моя мать расспрашивала моих братьев во дворе, и мои братья склонили головы, я не мог слышать их разговора. Несколько дней спустя, когда я вернулся из школы, я увидел, как мой брат Махмуд разговаривал с моей матерью об отсутствии моего брата Хасана в школе. Мама выглядела обеспокоенной. Дедушка и мать позвонили моему брату Хасану и начали его усыплять. Он не переставал оправдываться. Мой дедушка угрожал привязать его к столбу и избить, если он снова пропустит занятия. Через несколько дней, стирая одежду моего брата Хасана, моя мать нашла в ее кармане деньги и табак. Его вынули и показали моему дедушке, который сидел во дворе, и дедушка пришел в ужас. «Откуда этот мальчик взял деньги?»
Связано с темой
-
Дорогие студенты! Кровавая война, происходящая на земле Палестины, оставила глубокую рану в наших сердцах. Поскольку эта рана причиняет боль нашему телу и мы чувствуем беспокойство, как будто у нас лихорадка, мы можем только представить, как тяжело приходится невинным палестинцам. Но если вы прочтете историю Яхьи Синвара, покойного полководца, храброго воина, верного сына своей страны и народа, под названием «Гвоздика и шип», ваше воображение расширится еще больше. Начиная с сегодняшнего дня, мы будем постепенно публиковать перевод этого произведения. Переводчик - Мамур Мухтар. Пролог и первый сезон.
-
Мы продолжаем публикацию произведения «Гвоздики и шипы» Яхьи Синвара, покойного полководца, лидера палестинского освободительного движения, отважного борца, верного сына своей страны и народа. Переводчик - Мамур Мухтар.
